Неточные совпадения
— А! вот вы куда
забрались! — раздался
в это мгновение голос Василия Ивановича, и старый штаб-лекарь предстал перед молодыми людьми, облеченный
в домоделанный полотняный пиджак и с соломенною, тоже домоделанною, шляпой на
голове. — Я вас искал, искал… Но вы отличное выбрали место и прекрасному предаетесь занятию. Лежа на «земле», глядеть
в «небо»… Знаете ли —
в этом есть какое-то особенное значение!
— А вы-то с барином
голь проклятая, жиды, хуже немца! — говорил он. — Дедушка-то, я знаю, кто у вас был: приказчик с толкучего. Вчера гости-то вышли от вас вечером, так я подумал, не мошенники ли какие
забрались в дом: жалость смотреть! Мать тоже на толкучем торговала крадеными да изношенными платьями.
Доброму человеку не только развернуться, приударить горлицы или гопака, прилечь даже негде было, когда
в голову заберется хмель и ноги начнут писать покой [Покой — название буквы «п»
в старинной русской азбуке.] — он — по.
Белинский говорит про себя, что он страшный человек, когда ему
в голову заберется мистический абсурд.
— Да ведь всему же, братец, есть мера; я сам человек печный, а ведь уж у них — у него вот и у покойницы, — если
заберется что
в голову, так словно на пруте их бьет.
— Ах ты, мошенница, куда
забралась! — Рафальский повернул
голову и издал губами звук вроде поцелуя, но необыкновенно тонкий, похожий на мышиный писк. Маленький белый красноглазый зверек спустился к нему до самого лица и, вздрагивая всем тельцем, стал суетливо тыкаться мордочкой
в бороду и
в рот человеку.
Точно: Марья Николаевна правду сказала — ему следовало отдохнуть, отдохнуть от всех этих новых знакомств, столкновений, разговоров, от этого чада, который
забрался ему
в голову,
в душу — от этого негаданного, непрошеного сближения с женщиной, столь чуждой ему!
— Не с неба, а со всего Колосовского переулка! — говорил Максинька, все более и более раскрывая свои глаза. — Идея у него
в том была: как из подсолнечников посыпались зернышки, курицы все к нему благим матом
в сад, а он как которую поймает: «Ах, ты, говорит,
в мой огород
забралась!» — и отвернет ей
голову. Значит, не ходя на рынок и не тратя денег, нам ее
в суп. Благородно это или нет?
Майор молчал. Он сам смутно сознавал, что
в отношении своей влюбчивости был несколько смешон; но что прикажете делать с натурой? Как
забрались у него
в мозг разные идеальные представления касательно семейства Рыжовых, так они и не выходили до сих пор из
головы.
Елена
забралась с ногами на скамейку, положила локти на буковые перила и, угнездив между ними
голову, закрыла глаза. Моряк вдруг стал
в ее глазах ничуть не опасным, а смешным и жалким трусом. Ей вспомнились какие-то глупые куплеты о пароходном капитане, которые пел ее брат, студент Аркадий — «сумасшедший студент», как его звали
в семье. Там что-то говорилось о даме, плывшей на пароходе
в Одессу, о внезапно поднявшейся буре и морской болезни.
Павлюкан отобедал один. Он собрал ложки и хлеб
в плетенный из лыка дорожный кошель, опрокинул на свежую траву котел и, залив водой костерчик,
забрался под телегу и немедленно последовал примеру протопопа. Лошади отца Савелия тоже недолго стучали своими челюстями; и они одна за другою скоро утихли, уронили
головы и задремали.
Уже пять месяцев Софья Николавна была невестой Алексея Степаныча, и во всё это время, верная своему намерению перевоспитать своего жениха — невеста не теряла ни одной удобной минуты и старалась своими разговорами сообщать ему те нравственные понятия, которых у него недоставало, уяснять и развивать то, что он чувствовал и понимал темно, бессознательно, и уничтожать такие мысли, которые
забрались ему
в голову от окружающих его людей; она даже заставляла его читать книги и, потом разговаривая с ним о прочитанном, с большим искусством объясняла всё смутно или превратно понятое, утверждая всё шаткое и применяя вымышленное к действительной жизни.
Я знаю, что лежит у тебя на сердце, и вижу, что дурь крепко
забралась к тебе
в голову.
Мысль воспитать по-своему, образовать добродушного молодого человека, скромного, чистосердечного, неиспорченного светом —
забралась в умную, но всё-таки женскую
голову Софьи Николавны.
Улегся я на лавке. Дед и мальчишка
забрались на полати… Скоро все уснули. Тепло
в избе. Я давно так крепко не спал, как на этой узкой скамье с сапогами
в головах. Проснулся перед рассветом; еще все спали. Тихо взял из-под
головы сапоги, обулся, накинул пальто и потихоньку вышел на улицу. Метель утихла. Небо звездное. Холодище страшенный. Вернулся бы назад, да вспомнил разобранные часы на столе
в платочке и зашагал, завернув
голову в кабацкий половик…
— Ну, что, дьячок, что голову-то повесил? Отряхнись! — сказал Глеб, как только прошло первое движение досады. — Али уж так кручина больно велика?.. Эх ты! Раненько, брат, кручиной
забираешься… Погоди, будет время, придет и незваная, непрошеная!.. Пой, веселись — вот пока твоя вся забота… А ты нахохлился; подумаешь, взаправду несчастный какой… Эх ты, слабый, пра, слабый! Ну, что ты за парень? Что за рыбак? Мякина, право слово, мякина! — заключил Глеб, постепенно смягчаясь, и снова начал ухмыляться
в бороду.
Тогда он шел
в спальню,
забирался под одну из самых дальних кроватей (всем воспитанникам было известно, что он страшно боялся своей жены, которая его била) и спал там часа три, подложив под
голову полено.
Непобедимая истома вдруг охватила тело Арбузова, и ему захотелось долго и сладко, как перед сном, тянуться руками и спиной.
В углу уборной были навалены большой беспорядочной кучей черкесские костюмы для пантомимы третьего отделения. Глядя на этот хлам, Арбузов подумал, что нет ничего лучше
в мире, как
забраться туда, улечься поуютнее и зарыться с
головой в теплые, мягкие одежды.
Мы
забрались в «дыру» и легли, высунув из нее
головы на воздух. Молчали. Коновалов как лег, так и остался неподвижен, точно окаменел. Хохол неустанно возился и всё стучал зубами. Я долго смотрел, как тлели угли костра: сначала яркий и большой, уголь понемногу становился меньше, покрывался пеплом и исчезал под ним. И скоро от костра не осталось ничего, кроме теплого запаха. Я смотрел и думал...
«Да и помилуйте, откуда
заберется мужику
в голову мысль о свободе?
Он открыл какой-то известный лаз
в страшную спальню покойного императора, успел пронести туда простыню и там ее спрятал, а по вечерам
забирался сюда, покрывался с ног до
головы этой простынею и становился
в темном окне, которое выходило на Садовую улицу и было хорошо видно всякому, кто, проходя или проезжая, поглядит
в эту сторону.
Он
забрался в угол, протянул ниток шесть на вершок от себя во все стороны, повис на них, перегнулся подковой вдвое и стал кружить
головой и выпускать шелковую паутину, так, что паутина обматывалась вокруг него.
Но мне и
в этот раз не привелось уснуть. Медвежонок
забрался в буфет и загремел тарелками. Пришлось вставать и вытаскивать его из буфета, причем медвежонок ужасно рассердился, заворчал, начал вертеть
головой и пытался укусить меня за руку. Я взял его за шиворот и отнес
в гостиную. Эта возня начинала мне надоедать, да и вставать на другой день нужно было рано. Впрочем, я скоро уснул, позабыв о маленьком госте.
Предположения на баке о том, что эти «подлецы арапы», надо полагать, и змею, и ящерицу, и крысу, словом, всякую нечисть жрут, потому что их
голый остров «хлебушки не родит», нисколько не помешали
в тот же вечер усадить вместе с собой ужинать тех из «подлецов», которые были
в большем рванье и не имели корзин с фруктами, а были гребцами на шлюпках или просто
забрались на корвет поглазеть. И надо было видеть, как радушно угощали матросы этих гостей.
Сама судьба, казалось, оберегала котяшек. Их жилище находилось
в самом отдаленном углу большого приютского сада, и никому
в голову не приходило
забираться туда сквозь густые колючие кусты шиповника. А сам ящик с необходимыми для воздуха отверстиями был плотно приставлен к забору, чтобы не было никакой возможности убежать из него котяшкам.
Зазвонили. Палтусов поднял
голову и поглядел вверх, на колокольню. Чего же стоит
забраться вон туда, откуда идет звон. Дверь теперь отперта… Звонарь не доглядит. Дать ему рубль. А потом легонько подойти к перилам. Один скачок… и кончено!..
В Лондоне бросаются же каждый год с колонн на Трафальгар-сквере, и с колокольни св. Павла целыми дюжинами бросаются…
Лошади стали
головами под дырявым, соломенным навесом у покосившихся ворот, мы с бабушкой поспешно выбрались из коляски, кучер
забрался в нее.
«А как я вчера мальчишески струсил… Мне стало даже мерещиться что-то. Целую ночь я не сомкнул глаз, поневоле под утро мне стала сниться всякая чертовщина, — продолжал беседовать мысленно сам с собою князь Сергей Сергеевич. — Этот палец старика… И откуда может
забраться все это
в голову…»
Несколько смельчаков очертя
голову забрались чем свет
в эту крепостцу и там притаились, боясь, чтобы недельщики не выгнали их оттуда, то есть чтоб не спасли их от смертной опасности.